Пусть память не меркнет!

Буланов Александр Карпович

В большой зажиточной крестьянской семье Карпа и Анны Булановых из деревни Самаровка Самарской губернии в 1910 году родился старший сын Александр. Позже родились сестра Феодосия, братья Николай, Василий и Анатолий.

Как и все деревенские мальчишки из деревни Самаровка, учился в церковно-приходской школе при церкви архангела Михаила в селе Колдыбань и одновременно помогал отцу в его крестьянском хозяйстве. До начала коллективизации и создания в деревне колхоза «Ленинский призыв», Карп Буланов считался зажиточным середняком. Владел ветряной мельницей в деревне Самаровка, имел несколько рабочих лошадей, скот и птицу.

Когда началась коллективизация и в деревне создавался колхоз «Ленинский призыв», Карп Буланов отказался вместе с семьей вступать в колхоз. Семья попала под раскулачивание и высылку на другое место жительства. Мельница, рабочие лошади, птица и скот были забраны в колхозную собственность. Большое семейство Булановых выехало за пределы деревни из Самаровской волости на другое место жительства. Они поселились в посёлке за рекой Самарка на улице Главная, в квартире 1 дома 5. Сегодня это место перед въездом в город Самара по старому мосту через реку Самарка.

Отец и сыновья стали работать в Самаре. Александр Карпович устроился рабочим на один из заводов города. К тому времени он получил образование 5 классов.

Шёл 1935 год, когда молодого грамотного рабочего паренька взяли в ряды РККА. В 1936 году он окончил военные курсы младших лейтенантов и начал службу кадрового офицера РККА. Приехав в отпуск к родителям в начале 1937 года, женился на молодой красивой девушке, жившей в посёлке за Самаркой. Его женой стала Баринова Анастасия Николаевна. Вместе с ней он отправился к месту своей службы.

Получил назначение в 6-ю кавалерийскую Кубано-Терскую казачью Чонгарскую Краснознамённую ордена Ленина и ордена Красной Звезды дивизию имени товарища Будённого. По воспоминаниям Жукова Г.К., это была одна из лучших дивизий 6-го кавалерийского корпуса. Лейтенант Александр Карпович Буланов был назначен командиром «сабельного» эскадрона 152-го Терского казачьего Ростовского полка, входившего в состав этой дивизии. В его подчинении были 184 человека. Служба в 6-ой кавалерийской дивизии считалась престижной среди командного состава и советской молодёжи.

В 1937 году в семье Александра Карповича и Анастасии Николаевны Булановых родилась дочь Альбина.

С 1938 года лейтенант Буланов стал кандидатом в члены ВКП (б). К этому времени 6-я кавалерийская дивизия дислоцировалась в Белоруссии, в районе Гомель-Могилёв-Рогачев, и первоначально входила в состав 3-го, а затем 6-го кавалерийских корпусов Белорусского военного округа.

Своё боевое крещение 6-я кавалерийская дивизия приняла во время присоединения Западной Белоруссии и Западной Украины с 17 сентября по 5 октября 1939 года. 17 сентября дивизия перешла «старую» советско-польскую границу и к исходу дня форсировала реку Ушу. Значительным эпизодом для 6-й кавалерийской дивизии стал захват 19 сентября города Лида. 152-й Терский казачий Ростовский полк при поддержке танкового эскадрона 35-го Кубанского казачьего механизированного полка после короткого боя овладел городом Лида и захватил в плен около 2 500 польских военных, полицейских и других госслужащих, оказавших сопротивление. В этих событиях участвовал и Буланов Александр Карпович.

С 26 сентября 1939 года 6-й кавалерийский корпус, в составе которого была 6-я кавалерийская дивизия, был переподчинён 4-й армии советского Белорусского фронта. В тот же день казаки 6-й Кубано-Терской кавалерийской дивизии впервые столкнулись с немецкими войсками. Выполняя договорённости о демаркации территории между советским и немецким командованием, части дивизии вступили в городок Высоке-Мазовецк, из которого выходили гитлеровские войска.

По окончании похода 6-я кавалерийская дивизия была передислоцирована в район Ломжа-Дроздово — Езерково Белостокской области. Основой для военных городков дивизии послужили старые казармы и конюшни Подляской кавалерийской бригады Войска Польского.

15-16 июня 1940 года 6-я Кубано-Терская казачья кавалерийская дивизия в составе 6-го кавалерийского корпуса 11-й армии была введена в Литву и участвовала в присоединении этой республики к СССР. В ходе похода подразделения дивизии имели ряд стычек с вооружёнными группами литовских националистов и потеряли несколько человек ранеными. По окончании операции дивизия была возвращена к месту постоянной дислокации.

После обустройства военных городков приехали и семьи офицеров. Приехала и жена Буланова Александра Карповича Анастасия Николаевна вместе с дочкой Альбиной.

К июню 1941 года 6-я кавалерийская дивизия входила в состав 6-го кавалерийского корпуса 10-ой армии Западного особого военного округа. 152-й Терский казачий Ростовский кавалерийский полк (командир подполковник В.В. Рудницкий) размещался в военном городке Дроздово вблизи города Ломжа. Командиры и политработники, квартировавшие в «частном секторе», в связи с ростом напряжённости на границе были переведены с семьями на территорию военных городков.

Около 3.00 утра 22 июня 1941 года из штаба Западного особого военного округа по телефону был получен приказ «вскрыть красный пакет», что означало подъём войск по боевой тревоге и выдвижение на намеченные заранее рубежи обороны. Вой «тревожных» сирен и голоса игравших тревогу кавалерийских горнов около 3.30 утра стали для воинов 6-й Кубано-Терской кавалерийской дивизии первыми звуками войны.

В послевоенное время ветеран 6-й кавалерийской дивизии вспоминал: «22 июня 1941 года, примерно в три часа ночи, всю нашу казачью дивизию построили в боевую позицию в городе Ломжа примерно за час до открытия немцами огня. В месте дислокации казачьей дивизии находились другие наши войска. Прогремели первые разрывы немецких бомб. Началась война… Немецкая авиация разбомбила столовую недалеко от места построения полков. Прямо в здание столовой попала бомба, но никто не пострадал. Там же рядом находилась наша конюшня. Все четыре полка казачьей дивизии выдвинулись на границу и приняли бой. Штаб дивизии примерно в восемь часов утра отошёл в лес рядом с аэродромом…».

За час до немецкого нападения командный состав дивизии, в том числе и старший лейтенант Буланов Александр Карпович, успели последним проходящим поездом отправить свои семьи подальше от границы. Уехала и его жена Анастасия Николаевна с дочкой Альбиной по направлению в Куйбышев. Позже она рассказывала, что уезжали, когда немецкая авиация бомбила город и военные городки. Она видела, что одна из бомб попала в дом, где они жили.

Казаки дивизии начали выдвигаться на позиции только после того, как в небе появились немецкие самолеты первой волны и началась бомбардировка. Около 4.00 утра они выступили из военных городков через Гельчинский лес, чтобы занять оборону на правом берегу реки Нарев, прикрывая ломжинско-белостокское направление, так называемый «ломжинский выступ», обороняли части 6-го кавалерийского и 1-го стрелкового корпусов 10-ой армии, пограничники 87-го погранотряда.

Около 10.00 дня 22 июня на рубеже Ломжица-Завады в 1-2 километрах западнее Ломжа началось встречное сражение между наступающими частями гитлеровской 23-й пехотной дивизии и выдвигавшимися ей навстречу кавалерийским полкам 6-ой кавалерийской дивизии. Подходившие полки, спешившись, сразу вступали в бой. С подходом 48-го Кубанского Белоглинского и 152-го Терского казачьего Ростовского кавалерийских полков, смело контратаковавших в пешем строю, продвижение немецкой пехоты было остановлено. Захватить Ломжу с хода элитной 23-й пехотной дивизии гитлеровцев не удалось. Большие потери понесли и казаки. Весь световой день их позиции «утюжила» немецкая авиация. По состоянию на 14 часов 40 минут противник совершил «10 авианалётов, каждый по 30-35 самолётов на военные объекты 6-й кавалерийской дивизии и 6-го кавалерийского корпуса в Ломже».

К концу дня 22 июня в 23.30 командир 6-й Кубано-Терской казачьей кавалерийской дивизии генерал-майор Константинов получил приказ командира 6-го кавалерийского корпуса Никитина на отвод частей дивизии в направлении на Белосток. Под покровом ночи, освещённой пожарами, казаки снялись с позиций и двумя походными колоннами в конном строю начали выдвижение в указанном направлении. Оставленные прикрывать отход два эскадрона и артиллерийский дивизион 152-го Терского казачьего Ростовского кавалерийского полка снялись с позиций и ушли перед рассветом 23 июня, «при минимальном контакте с противником», однако части гитлеровской 23-й дивизии оперативно начали преследование и, как говорится, «сели на плечи» казачьему прикрытию. В результате эскадроны и артиллерийский дивизион 152-го Терского казачьего Ростовского кавалерийского полка были полностью разгромлены, и на соединение с главными силами дивизии вышли только разрозненные группы уцелевших бойцов. Получилось так, что 6-я кавалерийская дивизия выходила к Белостоку не всю ночь, а весь день. При этом весь день она подвергалась ударам с воздуха. Дивизия вышла к Белостоку только к 17.30 23 июня 1941 года, сосредоточившись в Супрасельской пуще, в нескольких километрах к северовостоку от Белостока. По факту в пущу пришли только остатки 94-го и 48-го кавалерийских полков, два эскадрона 152-го Терского казачьего Ростовского кавалерийского полка, а также остатки разбитых и рассеянных подразделений. Остатки дивизии продолжили сражаться в оборонительных боях под Белостоком, находясь в окружении в «белостокском котле». Лишь немногим её бойцам и командирам удалось вырваться из окружения.

Выход из «белостокского мешка» имелся только один — через «горловину» между местечком Зельва на речке Зельвянка и населённым пунктом Слоним. И эту горловину гитлеровцы изо всех сил пытались затянуть потуже.

Никогда доселе в истории войн не было такой кавалерийской атаки, когда кавалерийские дивизии пошли на прорыв. Сабельные эскадроны мчались на пулемётный батальон немецких мотоциклистов. Лавина огня в пятьдесят пулемётных стволов встречала казачью лаву. Конники рубили мотоциклистов, а всадники механических «коней» косили всё живое, что попадало в их прицелы. Пулемёты молотили со скоростью 600 выстрелов в минуту.

«Страшнее никто ничего не видел, — писал в дневнике немецкий офицер. — Ржанье лошадей. Нет, это не ржанье — лошади кричат, кричат от боли рвущейся на куски плоти. Падают, давя, сбивая с ног друг друга, усаживаются на прошитые пулемётами зады, судорожно молотя воздух передними копытами. «Огонь!» Надо кончать это дело. Кончать. Тем, кто находится у противотанковой пушки, легче — танки, по крайней мере, не вопят».

Ценой огромных потерь обречённые бойцы всё же сумели вырваться из стянутой горловины «белостокского мешка».

А уничтоженный у Зельвы казачий полк сумел сохранить своё полковое знамя. Спрятанное под мостом через речку Зельвянку, оно сохранилось до наших дней, было найдено и передано в Минский музей Великой Отечественной войны.

В ночь на 26 июня группа в составе 300 человек из остатков 94-го и 48-го кавалерийских полков отошла к Большой Берестовице. Остальные части этой дивизии в течение дня отбивали атаки противника, оставаясь на прежних позициях. Далее дивизия под ударами превосходящих сил противника отходила в сторону Минска, где была окружена и практически вся уничтожена.

Таким оказался боевой путь старшего лейтенанта Буланова Александра Карповича, уроженца деревни Самаровка Самарской области.

Сегодня установлено, что в плен он не попадал. Местом его гибели и захоронения является так называемым «белостокский мешок». После Великой Отечественной войны большая часть территории, где воевал и, возможно, похоронен Буланов Александр Карпович, является территорией Польши. Установлено, что в Польше, в Варшавском воеводстве, перезахоронены бойцы РККА из Ломжа, Гняздово, большинство из них неизвестны. Такие перезахоронения есть и в Белостокском воеводстве. Среди них, с большой долей вероятности, похоронен и Буланов Александр Карпович, погибший в период с 22 по 26 июня 1941 года.

Выросла дочь Альбина. Выросли внуки. Растут правнуки героя, который погиб ради жизни на земле.